У московской торговли «цивилизованное лицо»

«Палатки завалили тракторами»
Мелкая розница при мэре Юрии Лужкове процветала: ее годовой оборот в Москве, по данным McKinsey&Company, достигал $1,5 млрд, вдвое превышая долю супермаркетов. Всего в столице функционировало около 28 тыс. объектов мелкорозничной торговли: 5 тыс. киосков и 23 тыс. мобильных палаток, тележек и лотков. Для последних активно строились павильоны, призванные «улучшить внешний облик города».
В ноябре 2010 года, когда новый мэр Сергей Собянин проверял готовность дорожных и коммунальных объектов к зиме, он вдруг остановился у станции метро «Улица 1905 года». Мэра возмутило количество ларьков, «мешающих проходу граждан и загораживающих памятник участникам Декабрьского восстания». Сразу после этого за испорченный коммерческими киосками архитектурный облик города были уволены главы управ Тверская и Пресненская.
Чиновники увидели в отставке коллег знак и, напуганные кадровой решимостью мэра, дали старт массовой ликвидации ларьков. Никаких документов на этот счет правительство Москвы не издавало — устного распоряжения Собянина оказалось достаточно, чтобы через несколько дней вся столица с удивлением наблюдала, как торговые палатки грузят на эвакуаторы. Еще больше удивлялись владельцы ларьков, которым не помогло наличие необходимых документов. То, что в мэрии назвали упорядочиванием нестационарной торговли, самим торговцам напоминало погром. «Палатки просто завалили трактором, а теперь гастарбайтеры растаскивают рольставни, кондиционеры, стойки на цветной металл, забирают даже линолеум и утеплитель»,— рассказывала владелица киоска.
Бывший руководитель департамента потребительского рынка и услуг Москвы Владимир Малышков, комментируя действия нового правительства, говорил в интервью «Деньгам»: «Вот эта история с объездами: «Кто глава управы? Уволен!», «Кто на Пресне главный? Уволен!». Понятно, популизм — чтобы видели, что сильный человек пришел, что будет вопросы решать».
Все это сильно ударило по малому бизнесу столицы. По словам главы «Опоры России» Сергея Борисова, без работы остались около 10 тыс. человек, «что вряд ли благоприятно скажется на социальном климате в городе», а прямые финансовые потери от сноса составляют «несколько миллиардов рублей». Бизнесмены оценили ущерб от сноса киосков скромнее — в 500 млн руб., такую цифру привел директор по развитию группы компаний «Маркон» (торговая марка «Стардог!s») Сергей Рак. За два года количество торговых палаток и ларьков на территории Москвы уменьшилось на 40% — с14 тыс. до 8,5 тыс.
Пострадали и поставщики, которые обслуживали мелкорозничную торговлю. К примеру, небольшим фермерским хозяйствам войти в сети супермаркетов не под силу, и после сноса палаток многим из них стало некуда сбывать продукцию.
После расчистки территории Сергей Собянин поручил разработать схему размещения объектов розничной торговли. В феврале 2011 года комитет по архитектуре и градостроительству Москвы выполнил требование мэра: новая схема предполагала, что всего ларьков будет 10 тыс. — в полтора раза меньше, чем при Лужкове. Чтобы впредь не портить архитектурный облик города, для предпринимателей разработали образцы торговых точек стоимостью от 200 тыс. до 300 тыс. руб. Главное, что новые ларьки не должны торговать всем подряд, от сигарет до лапши «Доширак», а иметь специализацию с соответствующей вывеской: «Молоко», «Бакалея», «Гастрономия» и т. д. При этом 80% товара, который продается в торговой точке, должно соответствовать профилю.
На лето 2011 года были назначены первые аукционы на право размещения торговых объектов. С ними были связаны большие надежды. Раньше человек, желающий приобрести палатку, должен был собрать кипу документов и предъявить их специальной комиссии, которую возглавлял заместитель префекта. Вице-президент НП «Опора» Владлен Максимов рассказывает, как тогда выглядел конкурс по распределению объектов: «Вы сдаете документы, а группа чиновников, большинство из которых в этом не понимает ничего (начальник УВД, пожарный, ветврач), принимают решение, кому что отдать. Понятно, что конкурсы были насквозь коррумпированными: либо решения принимались за взятки, либо их выигрывали подставные компании, которые потом пересдавали объекты в несколько раз дороже, либо среди претендентов были влиятельные люди, которым отдавалось предпочтение. При этом мотивов сделанного выбора комиссия никогда не объясняла». Председатель всероссийского движения «За честный рынок» Илья Хандриков добавляет, что в результате такой раздачи около половины ларьков в Москве принадлежала чиновникам и силовикам.
При Сергее Собянине правила игры и правда изменились: торговые места начали выставлять на аукционы, победители определялись исключительно по сумме, которую готовы были заплатить за три года владения площадью под нестационарный объект. Все это должно было уменьшить коррупцию. Не обошлось, впрочем, без скандалов. «Сразу возникли фирмы, которые приходили на аукционы, выигрывали их и дальше отказывались от победы. Лот переходил ко второму, третьему, четвертому месту, и в результате объект уходил за бесценок. На честных аукционах в среднем за три года платили полтора миллиона. Благодаря такой схеме появились случаи, когда победа обходилась в 100-150 тыс. руб. Предполагалось, что реальный предприниматель на аукцион не попадет, в ряде округов работали коррумпированные аукционисты. В результате аукционы уже дважды останавливались»,— рассказывает Владлен Максимов.
Да и гарантии правительства тем, кто все же выкупил место, оказались крайне шаткими: даже если павильон попал в утвержденную Москвой схему, это все равно не гарантировало ему защиту от сноса. Предприниматели, в том числе выигравшие аукционы уже при Собянине, снова попали под удар. Выяснилось, что часть объектов из утвержденной схемы находится в так называемых зонах транспортно-пересадочных узлов (ТПУ). Всего в городе должно появиться 255 узлов рядом со станциями метро и железнодорожными платформами — остановками электричек. Устное распоряжение Сергея Собянина очистить все площади вокруг ТПУ может стать еще одним серьезным ударом по малому бизнесу. Правда, на этот раз предпринимателям, объекты которых попали в зону ТПУ, префектуры и управы обещают предоставлять по два-три места на выбор для переезда. Но не во всех случаях будет предложен равнозначный обмен.
«Ситуация с ТПУ возмутительна: мало того, что никто не понимает, что это такое, так зачастую ими объявляются огромные территории, например почти весь Цветной бульвар. Люди, выигравшие там аукционы и рассчитывавшие на определенный поток посетителей, получают предложения о компенсационных местах где-нибудь во дворе у забора, да и таких мест на всех не хватит. И все это для того, чтобы можно было чем-то оправдать нерешенные проблемы с пробками»,— считает Владлен Максимов.
Падение рынков
В первые годы работы правительства Юрия Лужкова столицу заполонили рынки — от огромных в Черкизово и Лужниках до огороженных территорий едва ли не у каждой станции метро. На рынки тогда приходилось больше 30% розничного товарооборота. Несмотря на то что значительная часть их оборота находилась в тени, рынки приносили в бюджет в три раза больше доходов, чем только начавшие появляться супермаркеты. Общий оборот столичных рынков в 2000 году оценивался в 300 млрд руб.
Благосклонное отношение правительства к рынкам уступило место идее цивилизованной торговли тоже еще при Лужкове. Прежде всего «нецивилизованные» рынки, мягко говоря, недоплачивали налоги. Огромную роль сыграл также дефицит земли в мегаполисе: рынки обычно располагались в хороших местах, и в интересах столичных властей было закрыть их и перепродать занимаемую ими землю. К тому же значение рынков падало естественным образом — с ростом доходов москвичей. Уже к 2004 году общее количество рынков в Москве сократилось почти вдвое: с 242 до 135. К моменту ухода Юрия Лужкова в отставку столице оставался 81 рынок, в том числе 21 сельскохозяйственный, а также специализированные — строительные и автомобильные.
Все равно это слишком много, решил Сергей Собянин. «Москве нужны и продовольственные рынки, и мелкорозничная торговля, но любому здравомыслящему человеку очевидно, что не в таком виде и не в таком объеме»,— говорил мэр.
В 2012 году с боями разной степени тяжести закрылись 14 розничных рынков, в частности легендарная барахолка в Лужниках и вещевой рынок «Эмерал», принадлежавший братьям Юсуфовым и считавшийся вторым по величине после закрытого «Черкизона». Итоговые цифры по рынкам обнародовал тогдашний глава столичного департамента торговли и услуг Михаил Орлов: в столице останется лишь 48 рынков, 42 из которых будут иметь сельскохозяйственный профиль. Все остальные — то есть еще два десятка — будут ликвидированы.
Новый глава департамента Алексей Немерюк рассказывал, что Москва может продать рынки под строительство на их месте цивилизованных объектов торговли с долей города, а часть выставить на аукцион. Сколько здесь сможет получить бюджет, мэрия оценок пока не делала. Андрей Васюткин, руководитель отдела исследований и консалтинга «Магазина магазинов в ассоциации с CBRE», уверен: земля под рынками заинтересует девелоперов. Особенно привлекательны большие площадки, такие, как Преображенский рынок (располагается на 3 га) и Люблинский (1,5 га). По мнению Ильи Шуравина, директора департамента торговой недвижимости S.A.Ricci, такие площади реально продать из расчета $2-4 тыс. за 1 кв. м. То есть за 1,5 га можно выручить от $30 млн до $60 млн.
Разветвление сетей
К приходу Сергея Собянина на должность мэра сетевая розничная торговля в Москве занимала около 40% рынка (вместо 4-5% в 2000 году). Владельцы и арендаторы киосков и небольших магазинов убеждены, что цель изменений, происходящих в розничной торговле,— именно перераспределение доходов в пользу крупных компаний. Некоторые представители крупных компаний поддерживают это мнение. «Мягко говоря, Сергей Семенович занимается укрупнением бизнеса»,— говорит управляющий партнер Management Development Group (сети «Гастрономчикъ» и «Продэко») Дмитрий Потапенко.
В то же время основная проблема сетевиков не в конкуренции со стороны малого и среднего бизнеса, а в нехватке торговых площадей. В бытность Лужкова на посту мэра общая торговая площадь Москвы, по данным Jones Lang LaSalle, увеличилась с 2,3 млн кв. м в 1997 году до 3,1 млн кв. м в 2010-м, притом что ставки аренды торговой недвижимости были в два-три раза выше, чем в Западной Европе. В итоге, по признанию Собянина, «по количеству торговых площадей на душу населения Москва значительно отстает от своих европейских коллег — уровень обеспеченности у нас в два раза ниже». Впрочем, пока новому мэру и его команде сократить этот разрыв не удалось.
«В динамике роста сетей коренных изменений нет,— отмечает гендиректор агентства «Infoline-Аналитика» Михаил Бурмистров.— Можно говорить о небольшом спаде активности у малых форматов (магазины у дома и дискаунтеры), который был связан со снижением объемов строительства и ввода жилья. Новая градостроительная политика также несколько притормозила строительство гипермаркетов и торговых центров. Однако, понимая, что из-за изменений в налоговом кодексе Москва потеряет значительную сумму, администрация снова делает разворот в сторону либерализации строительства, так что последствия принятых и реализованных в течение 2011-2013 годов решений, скорее всего, будут нивелированы».
Не заметил пока изменений по отношению к сетевой торговле и бывший директор по корпоративным отношениям X5 Retail Group Михаил Сусов: «Сказать, что действия нового правительства сильно изменили правила игры, нельзя. Трудности, которые есть (нехватка торговых площадей, высокие арендные ставки), исторически обусловлены. А чиновники, как и раньше, помогают решать проблемы, которые ими же и спровоцированы. Так было в ситуации с пропусками для грузовиков или с новыми правилами вывесок. Мы радостно садимся и решаем, как героически выйти из сложившейся ситуации».
«У нас практически сожрали малый бизнес, а оставшимся предпринимателям перекрывают кислород»
ГОЛОС ПРОТИВ — Илья Хандриков, председатель всероссийского движения «За честный рынок»:
— Ситуация для малого бизнеса при Собянине существенно ухудшилась, это ни для кого не секрет. Есть непоправимые ошибки, которые совершило правительство, бизнес-климат очень сильно ухудшен волюнтаристскими решениями. Многие реформы не были анонсированы, проводились скоропалительно с огромными жертвами для предпринимателей, самозанятых граждан города.
Самое показательное здесь — снос палаток и притеснение мелкой розницы. Это вообще решение, которое задело не только широкий круг предпринимателей, но и интересы потребителей. От этого решения возникли проблемы не только у малой розницы, но и у малых производственных предприятий, сельскохозяйственных предприятий. Еще одна жертва Собянина — рынки, которые мощнейшим образом зачищаются по всей Москве. В результате разрываются все цепочки, выстроенные до прихода Собянина.
В выигрыше остался, что очевидно, крупный бизнес. В сфере розничной торговли это сетевые игроки, за которыми стоят очень мощные силы — депутаты, силовики и чиновники. Малый и средний бизнес сейчас уже не может конкурировать с крупным. Даже предназначенные для них городские и государственные тендеры выигрывают небольшие предприятия, которые специально для этого создаются представителями крупного бизнеса. У частных предпринимателей нормального доступа к тендерам нет.
Большая проблема — непонятное зарегулирование, которое происходит во всех сферах и напоминает тоталитарное регулирование предпринимательства в советское время. Взять к примеру решение о том, что все такси должны быть желтого цвета. А как быть владельцам «Розового такси» для женщин?
Это особенно печально, если вспомнить, что декларировалось совершенно противоположное: поддержка малых предпринимателей и т. д. На деле же у нас практически сожрали малый бизнес, а оставшимся предпринимателям перекрывают кислород. Зато бурно расцветают аффилированные с чиновниками и силовиками бизнесы. Все это происходит в том числе и потому, что вовремя не был устранен коррупционный слой чиновников уровня префектур и управ, искажающий любые решения руководства.
На этом темном холсте, как говорится, есть несколько ярких пятен — коворкинг-центры, которые создает новое правительство, субсидии, на которые могут претендовать начинающие бизнесмены. Но сказать, что они сильно влияют на ситуацию, нельзя. Главное — это потеря доверия к власти, и исправить ситуацию будет очень непросто.
«Бизнесмены теперь имеют возможность отстаивать свои права и интересы»
ГОЛОС ЗА — Александр Жарков, руководитель Московского городского отделения «Опоры России»:
— В том, как изменились условия для бизнеса при Собянине, есть немало плюсов. Так, если говорить об экономическом блоке нового правительства, то тут предпринимательскому сообществу все очень нравится, в первую очередь благодаря его открытости. Бизнесмены теперь имеют возможность отстаивать свои права и интересы на уровне формирования тех или иных документов, на уровне торгов, в процессе дискуссии нам удается обсудить важные для бизнеса вопросы.
Большим плюсом я считаю субсидии, которые сейчас получают от правительства Москвы предприниматели, в том числе начинающие. Что важно, они уже выдаются не только чиновниками, в комиссию по выдаче включены общественники, представители предпринимательства города. Да и получить субсидию на сегодняшний день стало проще. Для этого нужно иметь документы, которые достаточно просто собрать, и убедить комиссию в том, что все правильно и честно.
Очень важный шаг вперед — то, что изменилась ситуация с подключением к электросетям. Практически первый раз в жизни мы добились законности подключения всех объектов мелкой розницы. Это настоящий прорыв, потому что, как выяснилось, при Лужкове почти никто из них не был подключен законно. Более того, мы начали обсуждать способы оплаты, добиваясь, чтобы предприниматели не оплачивали авансом электричество, потому что для них это очень непросто.
Если говорить об экономическом блоке, то, несомненно, уменьшилась коррупция. Хотя все еще остаются закрытые сферы, такие как строительство и ЖКХ.
Конечно, есть и недостатки, к которым предпринимательское сообщество относится с настороженностью, все не так однозначно хорошо. Больше всего проблем возникло у мелкой розницы. С одной стороны, нам понятно, почему это произошло: Собянин получил в наследство от команды Лужкова сферу, в которой было очень много проблем, накопилась критическая масса, нужно было срочно наводить порядок. С другой стороны, все не очень красиво получилось, потому что после закрытия большого количества рабочих мест предпринимательскую инициативу, которая есть у населения, стало сложнее реализовать.
Можно также говорить о том, что при правительстве Собянина во многих сферах крупному бизнесу проще действовать, чем малому. Если мы посмотрим на сферу работы департамента транспорта, то тут виден четкий вектор на укрупнение бизнеса. Шаги, которые предпринимает Ликсутов как заммэра по транспорту, практически вытесняют малый бизнес из этой области. Отчасти о такой же тенденции можно говорить и в розничной сфере. Крупные предприятия получают определенную защиту за счет того, что уменьшилась конкуренция, ведь объектов мелкой розницы стало существенно меньше.
Источник: www.kommersant.ru